ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ     ЗАВЕРШЕНИЕ БОРЬБЫ ЗА РАЗДЕЛ МИРА

Англией переговоры о границе «в этих районах». Солсбери, впрочем, оговаривался,  что эти переговоры неизбежно  будут длительными, ибо потребуют сбора исторической и географической информации, которая сейчас якобы отсутствует. Пока она но поступит, английское правительство «не в состоянии при-пять па себя никакого обязательства относительно тех выводов, к которым оно сочтет нужным прийти».

Записка Солсбери означала некоторую уступку: теперь он рще до приказа об эвакуации Фашоды давал согласие вести переговоры о разграничении — после того как эвакуация состоится. Но уступка его была минимальная: предоставить Франции доступ к Нилу Солсбери в своей памятной записке не обещал. Наоборот, в ней содержалось предупреждение, что результат переговоров ни в какой мере не является предре-шоппым. Не было, правда, и прежней оговорки, что переговоры могут касаться только территорий вне Нильского бассейна. Курсель советовал удовольствоваться достигнутым.

Тем- временем пал кабинет Бриссоиа. Ему на смену 1 ноября пришел кабинет во главе с Дюпюи. Новое правительство сразу приняло давно намеченное решение: отозвать французский отряд. 3 ноября Делькассе, сохранивший свой пост, направил через дипломатического агента в Каире приказ Маршану. Ему предписывалось оставить Фашоду со всеми своими людьми и возвратиться во Францию. Приказ был мотивирован плохим санитарным состоянием отряда. Обратный путь было предписано избрать по реке Собат через Эфиопию на Джибути. Об этом решении 4 ноября Курсель официально уведомил британского премьер-министра, причем оно подавалось в таком виде, как будто Франция приняла его добровольно.

Казалось бы, теперь должны последовать англо-французские переговоры. Но на вопрос французского посла Солсбери ответил, что «ввиду состояния умов в обеих странах» переговоры о разграничении не представляется желательным открыть немедленно.

Но когда же? Этого премьер не сказал! Обманет ли он французское правительство? Курсель подозревал, что Солсбери выжидает: если наступит «успокоение умов», то он начнет переговоры и даст французам частичное удовлетворение. На случай же, если возбуждение сохранится, премьер хочет выиграть время для фактической оккупации англичанами спорных районов Бахр-эль-Газаля. В Сити, докладывал Курсель, уже идет крупная спекуляция на предполагаемых естественных богатствах этого района, ровно никому в точности не известных. Эта спекуляция укрепляет силы, выступающие против переговоров с Францией о судьбе Бахр-эль-Газаля. Затрудняют переговоры также распространенные в Лондоне опасения, что, владея этой областью, Франция сможет оказывать влияние на уровень воды в Ниле, воздвигнув какие-либо гидротехнические сооружения.

5 ноября Солсбери выступал в Сити. Он прославлял победыв Судане,  славословил Китченера.  Он сообщил об отозванииМаршана. Но между Францией   и   Англией, указал премьер, остались еще спорные вопросы, которые потребуют длительных  дискуссий.  Солсбери,   следовательно,  все-таки  публично подтвердил готовность начать переговоры.

9 ноября Солсбери вновь выступил с публичной речью. То было ежегодное политическое выступление на банкете у лондонского   лорда-мэра.   Премьер   сказал,   что   после   встречи англичан с французами в Фангоде возникла возможность войны. Однако ее удалось избежать в результате «здравого смысла», проявленного французским правительством. Но общее положение в мире, подчеркнул оратор, не позволяет Англии отменить предпринятые ею военные приготовления.