ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ     ЗАВЕРШЕНИЕ БОРЬБЫ ЗА РАЗДЕЛ МИРА

Английское правительство ко времени столкновения с Францией из-за верховьев Нила успело добиться улучшения отношений с Германией — пусть временного, но весьма для него полезного в момент англо-французского конфликта. Английское правительство сумело также застраховать себя от любых неприятностей в Западном полушарии со стороны США. На море оно обладало подавляющим военным превосходством над французским флотом. Англия располагала в 1898 г. 34 броненосцами не старше 10 лет и со скоростью хода свыше 16 узлов. Франция имела только 10 таких кораблей, Россия — 17, причем часть их была заперта в Черном море. Считалось, что Англия на море сильнее России, Франции и Германии, вместе взятых. Значительную часть французских колоний, торговый флот п морскую торговлю — все это Англия могла легко уничтожить или захватить. Кроме того, серьезный конфликт с Англией для Франции всегда мог вызвать обострение на восточной ее границе: такова уж была природа франко-германских отношений после Франкфуртского мира.

Фактически в тот момент — в 1898 г. — военного выступления Германии против Франции опасаться, видимо, не приходилось. Да если бы в англо-французскую войну вмешалась Германия, то Франции была бы обеспечена помощь России. Но нельзя не учитывать, что война двойственного союза против тройственного при одновременной войне против Англии для франко-русского империалистического блока была бы, конечно, наихудшим из всех мыслимых вариантов европейской войны. Внутреннее положение в обеих странах тоже было весьма различным, и преимущество опять-таки оказывалось на стороне английского империализма.

Английская буржуазия была почти единодушна в стремлении к монопольному обладанию Верхним Нилом. В нем она усматривала средство закрепить владычество над Египтом. А это в свою очередь обеспечивало господство над Суэцким каналом, т. е. над путем в Индию, Восточную Африку, в Австралию и на Дальний Восток. Суэц стал как бы осью всей британской колониальной системы.

Но для английского империализма в Судане решался не только вопрос о Суэцком- канале. От исхода борьбы за Судан зависело установление территориальной связи между британскими владениями на противоположных концах африканского континента, возможность сооружения железной дороги от Каира до Капштадта. Как заявил британский посол в Париже, экспедиция Маршана «перерезает наши коммуникационные линии между Северной и Южной Африкой, установление которых... является целью нашей политики».

Стремление к установлению монопольного господства английского империализма над всем бассейном Нила поддерживалось не только консерваторами, но и либералами. В либеральной партии возобладала группа либералов-империалистов во главе с Розбери. Ханжеские протесты сторонников Гладстопа против завоевания Судана мало что значили. Протестующие голоса немногих либеральных газет, вроде «Манчестер гардиан», тонули в шумихе шовинистической пропаганды. Иной более влиятельной оппозиции, кроме либерально-пацифистской, в Англии конца прошлого века не существовало. Марксисты были очень слабы.

В отличие от Англии, отношение французской буржуазии к вопросам внешней политики не было единым. Ее внимание раздваивалось между колониями и Эльзас-Лотарингией. Колониалисты, последователи Ферри, поборники соглашения с Германией, стояли за борьбу против Англии. Сторонники реванша, особенно из числа радикалов, искали соглашения с нею.

Дело Дрейфуса до крайности обострило общеполитическое положение в стране. Осенью 1898 г. Париж был потрясен большой стачкой. Происходили массовые демонстрации.