ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ     НА ПУТЯХ К РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЕ (1900—1903 гг.)

Если обратиться к немецким документам, то из телеграммы Эккардштейна Гольштейну от 19 марта о состоявшейся накануне беседе мы узнаем нечто совершенно противоположное тому, о чем сообщал Ленсдаун. Согласно версии немецкого дипломата, вовсе не он выступил с проектом заключить англо-германский союз. Как раз наоборот: сам Ленсдаун будто бы сделал ему такое предложение. Эккардштейн же, если верить ого донесению, ограничился ответом, что он не в состоянии сообщать мнения   германского правительства,   но   что   если   со   стороны Англии будет сделано определенное предложение, то он не преминет информировать Берлин.

Беспристрастный историк, внимательно сравнив обе версии, придет к выводу, что доверия заслуживает не немецкая, а английская, основанная на письме Ленсдауна послу в Берлине Лассельсу. Не вызывает сомнения, что британский министр иностранных дел, крупный государственный деятель, точно информировал посла о сообщении, сделанном германским дипломатом. К тому же содержание письма Ленсдауна подтверждается другими документами. Гораздо меньше доверия заслуживает Эккардштейн. Это был в дипломатии аристократический дилетант с миллионным состоянием, материально не зависевший от службы. Он был энтузиастом англо-германского союза, на заключении которого мечтал создать себе громкую карьеру. Эккардштейн пытался вести собственную политику. Он сознательно вводил в заблуждение свое правительство, сообщая, будто англичане сделали ему то предложение, которое на самом деле сделал не кто иной, как он сам, и притом вопреки директивам из Берлина, запрещавшим посольству проявлять инициативу по вопросу о союзе с Англией. Эккардштейн стремился посредством ложного донесения спровоцировать германское правительство на активные шаги по пути англо-германского сближения.

До опубликования английских дипломатических документов на основе версии Эккардштейна в историографии родилась целая легенда о якобы упущенной немецким правительством возможности английской дружбы. В настоящее время подавляющее большинство историков в различных странах пришло к выводу, что не британский кабинет, а всего вишь один Эккардштейн без всяких полномочий от своего правительства предложил Англии союз с Германией. Перед нами разительный привер дипломата, ведущего дипломатическую игру в своих собственных интересах и сознательно вводящего в заблуждение свое правительство ложными донесениями.

20 марта в германское посольство в Лондоне пришел ответ из Берлина на телеграмму Эккардштейна. Отвечал сам рейхсканцлер. Бюлов уведомлял посольство, что предложение заключить оборонительный союз с Англией германским правительством в принципе воспринято положительно. Но приходится считаться с тем, что такой союз может вовлечь в войну не только Германию, но и ее союзников. Вследствие этого, продолжал канцлер, Германия может вступить в союз с Англией не иначе как с согласия своих партнеров по Тройственному союзу. Лучше всего, если бы Англия сама обратилась в Вену. Согласится австро-венгерское правительство с англо-германским союзом — тогда и Германия, отбросив сомнения, согласна будет «ближе подойти к делу». В этом случае можно было бы подумать о привлечении к союзу также и Японии. Такова была позиция германского правительства в вопросе о союзе с Англией.

Позиция эта означала согласие, однако осложненное требованием привлечении к переговорам Австро-Венгрии, а затем и Италии. «Идеалом было бы, если бы-Тройственный союз в целом, а не только мы... заключили союз с Англией», — пометил Бюлов на проекте вышеизложенной ответной телеграммы Эккардштейну. В этом смысле Эккардщтейн говорил с Ленсдауном. Германская дипломатия, спровоцированная своим представителем в Лондоне, выдвинула, таким образом, определенные предложения: она приглашала Англию присоединиться к договору оТройственном союзе и при этом рекомендовала предварительно договориться с Веной.