ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ     НА ПУТЯХ К РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЕ (1900—1903 гг.)

поставлявшей рельсы и другие необходимые материалы для многих тысяч километров железнодорожного пути, мостов и тому подобных сооружений. Таким образом, гигантское государственно-капиталистическое предприятие, каким была Сибирская дорога, отвечала интересам как царизма, так и крупного капитала — притом и русского и французского.

С военной и международно-политической точек зрения Сибирская дорога повышала военную мощь России на Дальнем Востоке. Она позволяла защитить дальневосточные владения от возможной агрессии и в свою очередь угрожать соседним странам.

Китайско-Восточная железная дорога — продолжение Сибирской,— открывая для эксплуатации Северную Маньчжурию, выпрямляя путь на Владивосток, отвечала тем же самым военным, экономическим и политическим интересам тех же социальных сил. Для сооружения КВЖД были созданы Русско-Китайский банк и Общество Китайско-Восточной железной дороги. Истинным творцом этих предприятий был Витто. Формально предприятия носили частно капиталистический характер. Фактически они были созданы на французские и русские капиталы с крупным финансовым участием русской казны и при иной многообразной помощи со стороны царского правительства, В лице своего министра финансов оно обеспечило себе на деле руководящую роль в совокупности дальневосточных предприятий, составивших как бы огромный государственно-капиталистический комбинат, в который, кроме банка и Общества КВЖД с двумя большими железнодорожными линиями, портовыми сооружениями в Дальнем и пароходством по Сунгари, пошло еще значительное число более мелких предприятий — Синдикат для исследования рудных богатств Китая, «Монголор», одно время — Русско-Корейский банк, Маньчжурское горнопромышленное товарищество и др. В Русско-Китайском банке три восьмых акционерного капитала находились в руках Петербургского международного банка во главе с банкиром А. Ротштейном, тесно связанным с Витте. Пять восьмых капитала находились в руках французской банковской группы, тай самой, которая обычно занималась размещением русских займов на парижском денежном рынке, возглавлявшейся банкирами Нецлином и Готтингером. В правлении Русско-Китайского банка заседали пять царских чиновников, назначенных министром финансов, во главе с председателем правления князем Ухтомским, Ротштейн, три французских банкира—два только что названных и Шабриэр. Французские банкиры и их правительство добивались увеличения числа сионх мест в правлении. В 1902 г. последовал выпуск дополнительных акций Русско-Китайского банка, которые в условиях экономического кризиса полностью приобрело российское министерство финансов. Финансовое участие русской казны характеризуется    также   и   тем,   например,   фактом,   что   она   почти полностью приобрела облигации Общества КВЖД, акции  корторого принадлежали Русско-Китайскому банку. Тем самым она доставила Обществу необходимые средства.. Перечисленные дельцы — Ротштейн, Готгингер и прежде всего сам российский министр финансов Витте были фактическими распорядителями всей этой группы крупнейших дальне-восточных предприятий. «Царское правительство- в лице министерства финансов шло во главе финансового капитала». Таким образом. младо было тесное сращивание финансовой олигархии, русской и франиузской, с государственным аппаратом русского царизма.

Если Сибирская дорога отвечала коренным интересам русского капитала, то о маньчжурских предприятиях Витте, особенно о Южно-Мзиъчжурской дороге и о порте в Дальнем, этого сказать уже нельзя: здесь речь шла преимущественно об интересах узкой группы крупных капиталистических дельцов, тесно связанных с государственным аппаратом царизма и его дальневосточной политикой. Ее лидер Витте стремился обеспечить этой финансовой группе монополию на эксплуатацию Маньчжурии. По возможности он старался проторить ей пути в другие районы Китая.

Захват Порт-Артура отнюдь не был инспирирован лично Витте или группой Русско-Китайского банка. Но объективно он послужил расширению сферы их деятельности.